Новый год встречали без снега. Было около плюс десяти градусов. После нашей уральской зимы это было удивительно.
Тридцать первого декабря старослужащие после ужина в столовой накрыли стол в казарме. Оказывается, была традиция, что старослужащие на Новый год угощают молодых. На столе были конфеты и печенье с чаем. Всех поздравил командир роты капитан Костин, и предупредил, чтобы отбой был вовремя. Потом он ушёл домой, а все стали фотографироваться.
За чаем старослужащие рассказывали о службе, что молодым повезло здесь служить.
Потом стали рассказывать разные страшилки, как немцы, которые нас ненавидят, заходили в казармы и убивали спящих дневальных, а если удавалось, то и спящих солдат в роте. Поэтому надо быть начеку.
Также рассказывали, как находили солдат с распоротыми животами, набитыми яблоками.
— Здесь кругом сады. Яблоки у них в садах вкуснейшие. Мы таких, и не ели. Залезет наш солдатик к ним в сад, наберёт яблок, чтобы угостить сослуживцев, а на выходе его уже ждут. Они, прямо на живую, вспарывают живот, выгребают кишки, и все яблоки, которые он хотел унести, ему туда в живот запихивают, мол, «Жри!» Вот так…
После отбоя старослужащие позвали Кольку, — Ты шустрый. Сходишь за водкой вместе с Волошиным, он знает дорогу. Чтобы запомнил, куда ходить. Ты не удивляйся тому, что увидишь и услышишь. Этот немец не простой. Здесь много тех, кто мечтает выгнать нас с их территории. Но водку он нам продаёт, потому что выгодно, за двойную цену.
Пролезли забор. Дошли до деревни. Когда шли мимо магазина, Колька увидел перед магазином ящики с молоком, — Что это?
— Здесь нет воров. Ящики привезли, когда магазин был закрыт. Утром откроют и занесут ящики внутрь.
Подошли к красивому заборчику. На дверях была кнопка звонка, позвонили. В окно кто-то посмотрел. Вышел немец и подошёл к нам.
Волошин сказал, — Гутэн Таг.
В руках немца был свёрток. Он молча взял деньги, отдал свёрток и пошёл в дом.
Мы пошли в казарму. Волошин сказал, — Странно. Он сегодня необычно молчаливый. Наверное, что-то случилось.
— А что обычно говорит?
— Ругает нас, что пьём. Свиньями называет. Хотя это дорого, и мы редко ходим. Ему, наверное, лет пятьдесят. Он точно был в Гитлерюгенд.
— А откуда он взялся?
— Не знаю. Меня также привели…
Старослужащие налили на донышке водки в кружку и дали Кольке, — Держи. С новым годом! И иди спать.
Колька выпил и пошёл спать, а старослужащие остались отмечать Новый год…
Первого января было тепло и солнечно, был выходной. Днём гуляли, писали письма и загорали на крыше. А со второго января опять начались будни службы. Работали на рациях по два часа по графику круглосуточно. Другие занятия никто не отменял. Колька не высыпался. Занятия проходили на пределе сил. Однажды, стоя дневальным на тумбочке, он не заметил, как заснул…
Было три часа ночи, когда командир роты капитан Костин пришёл с проверкой. Он зашёл в роту и увидел, что дневальный, стоящий на тумбочке с закрытыми глазами, не обращает на него внимания. Он подошёл к нему и тихонько толкнул в грудь.
Под впечатлением рассказов, как немцы убивали дневальных, Колька от страха заорал, как мог, — Рота, в ружьё!
Ротный сам испугался от такого крика, — Ты чего орёшь?
Потом пришёл в себя и перешёл на Вы по уставу, — Спите на посту, товарищ рядовой?
Но в казарме вся рота быстро одевались. Подбежал сержант, чтобы доложить, но командир стал кричать, что нет тревоги, чтобы все ложились спать. Солдаты спросонья ничего не понимали и на автомате продолжали одеваться. Сержант с командиром, наконец, вразумили солдат, что нет тревоги, и все стали ложиться обратно.
Командир оценил бдительность Кольки, что если бы на самом деле что-то случилось, то он правильно среагировал. Но наряд вне очереди за сон на посту он выдал.
Ну, а сколько оплеух Колька получил за свой поступок от старослужащих, мы умолчим…
Продолжение — Черпак. Глава 1. Дружба — Freundschaft.