Иван не приехал в августе, как обещал. Его отправили на новую войну, на Японскую. Постепенно в Малькане утихли обсуждения предательства Ожегова, и Татьяну больше не обижали. Вдовы, выплеснув на неё своё горе, перестали на неё обращать внимание, но не здоровались. Посмотрят презрительно и идут дальше.
Но солдатки, у которых мужья числились пропавшими без вести, относились к ней нормально. Они ждали своих мужиков и понимали, что в любой момент могут оказаться на её месте. А ещё понимали, что, ни она, ни её дети не виноваты в том, что Ожегов стал предателем.
Татьяна думала, как жить дальше. Куда-то уходить и быть бездомной она не хотела. Так как из колхоза выгнали, нужно было делать запасы на зиму. И она собирала грибы, ягоды и травы. Сушила это всё и складывала. Дети ей помогали. Коля поступил учиться в МТС на тракториста и его кормили в столовой. После уборочной ему дали мешок муки.
Осенью Татьяна стала брать заказы, что-нибудь шить или перешивать за продукты. Заказы ходила брать, и в Вавож, и в Волипельгу. Самое трудное время было весной. Запасы заканчивались, и люди переставали заказывать. У Ани с Антониной тоже с припасами было плохо, но иногда девчонкам что-нибудь поесть давали. И Коля помогал. Сам не доедал и приносил понемногу.
Ивана отпустили только весной сорок шестого. В конце апреля по деревне шёл солдат. На груди красовались медали. И вся деревня высыпала на улицу встречать героя. Вдовы и солдатки, видя его, начинали плакать. Жена Настасья выскочила из дома и повисла на нём.
– Ну, будет, будет. Дай хоть мать обниму.
Мать только спустилась с крыльца и у неё подкосились ноги. Её поддержала Аня. Мать стояла, смотрела на сына и плакала. Иван подошёл и обнял мать. – Мама, вот я и вернулся.
Собралась вся деревня. Все здороваются с Иваном. Пришли поздороваться и Антонина с Татьяной.
Мать, вытирая слёзы, – Сынок, какой ты стал.
Иван, видя, что мать еле стоит, – Ну, будет тут. Пошли в дом, а то люди смотрят.
Он помог подняться на крыльцо маме, и они вошли в дом. Аня позвала Татьяну. И когда сидели в доме, Иван пообещал Татьяне, что сходит к председателю и поговорит.
Вечером на улице накрыли столы. Люди несли, у кого что было, лишь бы посидеть за одним столом с фронтовиком. Татьяна сидела между Аней и Антониной. Председатель покосился на Татьяну и сказал речь, про то, как трудно было, но мы победили, благодаря героям фронтовикам, и произнёс тост за товарища Сталина и за Победу.
Мужики стали разговаривать про войну. А девки и бабы подвыпили и пошли танцевать. Одна кричит, – Эй, Ваня, а что за полоски на погонах у тебя.
А над ней мужики смеются, – Дура, это воинское звание старшина, значит командир. Понимать надо.
А она подошла и говорит, – Ну, что старшина, танцевать не разучился?
Мужики смеются, – Ну, всё Настасья, уведут мужика.
А Настасья улыбаясь, – А я ему хозяйство то подрежу. Никому не нужен будет.
– Вот баба. – И все засмеялись.
А бабы смотрели на счастливую мать и завидовали. – Вот ведь. Оба сына живые…
Первого мая на торжественном митинге награждали всех, кто проработал всю войну в колхозе. Позвали и Татьяну. Председатель объявил, что за доблестный труд на благо Родины медалью награждается Ожегова Татьяна Ивановна. И все захлопали. Татьяна не понимала и думала, – Может быть простили? Татьяна подошла к председателю, и он вручил ей медаль. Она хотела спросить, но он ей сказал, – Иди, иди уже. – И мероприятие награждения продолжалось.
После Дня Победы Иван пришёл к Татьяне. – Разговаривал я с председателем. Он ничего не может сделать. Это решение ему спустили сверху. Так что, пока решения для тебя не вижу.
– Ваня, а как ты думаешь, мог Саня предать? Ну, с бабой гульнуть, но не предать ведь. Я никак не могу в это поверить.
– Для меня это тоже был шок. Хотя на фронте всякое видел, бывало, что и у самых здоровых были мокрые штаны. Я интересовался по военной линии, но мне сказали, что этим делом занимается СМЕРШ, и лучше не лезть. Это очень опасные люди. Я видел, как перед ними даже генералы по стойке смирно стоят.
– А почему он писем не пишет? – Ты разве не знаешь, что с изменниками Родины общаться запрещено?
Иван обратился к Коле, – Ты ведь скоро будешь сдавать экзамены и пойдёшь работать? – Да.
– Ну, вот Татьяна, будет и у тебя в доме мужик…
Продолжение – Глава 18. Дома. Эпилог.