Малькан. Мы были в пехоте. Глава 13. Американский лагерь.

Американский лагерь

В тот же вечер, когда уехали американцы, Серый пошёл провожать Петру до дома. А фрау Катрин пригласила к себе Алекса. Но Сашка, в свою очередь, пригласил хозяйку пройтись.

Они шли молча какое-то время, и Катрин начала, — Останься со мной. Я договорюсь с властями, чтобы тебя оставили. Поженимся, и станешь бауэром. Будешь управлять хозяйством.

— Да, заманчиво. Но я не смогу здесь остаться. Меня ждут жена и дети.

— В Клётце говорят, что в Руссланд коммунисты отправят в лагерь всех, кто работал на немцев. Ты не боишься возвращаться?

— Я воевал честно и никаких преступлений не совершал. Надеюсь на человечность и разум. И прости, я не люблю тебя и не приду к тебе.

Она взглянула на Сашку так, что ему стало не по себе. Развернулась и быстро ушла к себе…

На ферме проработали ещё месяц. Катрин наблюдала, за нашей работой молча. А, если требовалось что-то сделать дополнительно, то передавала через Петру. За этот месяц несколько раз приезжал патруль солдат, они проверяли, всё ли в порядке.

Девятого мая приехал грузовик с гражданскими в кузове. Хозяйка вышла встретить. Офицер отдал ей честь и сказал, — Немецкое командование капитулировало. Война окончена. И я приехал забрать пленных русских. Их будут отправлять на советскую сторону. А на ферму для работы привезут пленных немцев.

Сашка от радости чуть не запрыгал, — Наконец-то! Ура!

Серый тоже закричал, — Ура!

Из кузова закричали, — Идите к нам!

Сашка с Серым быстро взяли свои мешки с документами, деньгами и тёплой одеждой. Сашка подошёл к фрау Катрин, — Спасибо за всё. Никогда тебя не забуду. Ауф фидерзеен.

Он хотел по-русски обнять её, но она, не посмотрев на него, сухо ответила, — Ауф фидерзеен.

И он, просто развернулся и пошёл к машине.

Серый поцеловал Петру и она долго махала ему рукой. Так и стояли Катрин с Петрой, пока не скрылись из виду…

Их привезли в Клётце, в лагерь, созданный из бывшего военного городка. Разместили в бараках. Работать не заставляли, и они ходили без дела. В лагере собрали около трёх тысяч человек. Те пленные, кто был замучен работой и измождён голодом, оставались в лагерях и их отправляли на советскую сторону прямо оттуда. А в такие лагеря, как в Клётце свозили тех, кто работал на фермах и фабриках, так же было много гражданских, кто был увезён на работу в Германию.

В этом лагере был спортивный комплекс и футбольное поле. Вот там все и развлекались. Сашка с Серым встретились с теми, кто был с ними в деревне. Они тоже работали на фермах. Серый с молодыми организовали команду. И играли с другими бараками в футбол. А Сашка общался с соседом по нарам в деревне с Володей Сосниным. Оба были рады встрече…

Сашка смотрел, как играют, и услышал своё имя. Повернулся на голос и увидел американских солдат, один из них шёл к нему.

— Сашка Ожегов, ты? А я думаю, ты или не ты. — К Сашке подошёл американец. И только тогда Сашка узнал его. Это был шурин. — Семён, ты что ли?

— Узнал чертяка. — И они обнялись. — Вот это удача встретить здесь родственничка. Вот значит, как ты пропал без вести.

— Да. Ещё в сорок первом взяли, когда под Демянском выходили из окружения, а ты? Ты почему в американской форме? Тебя в ней не узнать.

— Так меня тоже взяли в сорок втором, когда на Дону попали в окружение. А нынче в марте работали в поле, смотрим, танки прут со звёздами. Я же до революции в гимназии в Ижевске учился, а там английский был. Вот я сразу и попросился в американскую армию. Но они так быстро наступали, что даже не пострелял.

— Расскажи, что в Малькане, как там мои? — А, ты же не знаешь. Татьяна родила тебе дочку, назвали Галиной. Живы, здоровы были. Василий, тоже пропал без вести. Но вот, мама умерла.

— Сочувствую. — И я тебе сочувствую. Летом в сорок втором мне Татьяна писала, что голодно было.

— Ну, не тяни! — Твой отец…

Сашка не мог больше разговаривать, отвернулся и пошёл. Он шёл всё быстрее и быстрее, словно хотел убежать от этого. Остановился только, когда упёрся в забор. Сел, закрыл глаза, чтобы не видеть ничего, а по щекам катились слёзы…

Подошёл Семён и протянул небольшую бутылку. — На, выпей. — Сашка отпил и алкоголь обжёг горло.

— Откуда? — Я же в американской армии.

— А здесь что делаешь? — Тоже хотели отправить на советскую сторону.

— Что, не отправят? — Нет. Командир похлопотал. Я объяснил ему, что сын кулака, что в Гражданскую, хоть и недолго, но был в казаках. А мало того сдался в плен и работал на немцев. За это меня не помилуют. Так что, я теперь Сэм. Пока останусь в их армии, а там посмотрим.

— А как там мама, Аня, Ваня? — Татьяна писала, что Аня к ней заходит, письма от Петра и Вани читают. А про маму твою только один раз написала, что после смерти отца она сдала, но ходит.

— Значит, ты к семье не вернёшься?

Семён достал американские сигареты. Закурили…

Он посмотрел на Сашку и отрицательно покачал головой, — Для них будет лучше, если я останусь без вести пропавшим. Татьяна писала, что пособие получает за потерю кормильца. Значит, и мои получают пособие. А если вернусь, то буду предателем, меня в лагерь отправят, и они всё потеряют. Вот такая арифметика, братишка. Хотя воевал я честно и в плен попал не по своей воле. Но со мной даже разговаривать не станут. Всё припомнят.

Семён выругался и продолжал. — Ты ведь, Саня знаешь, что я не трус. И сбежал в Гражданскую от казаков, потому что видел, как офицерьё относилось к мужикам, как расстреливали семьями. Перед побегом я тому офицеру, что батю измордовал, стремена подрезал, пускай скачет. И жили мы в согласии с народной властью. Вот только в тридцатом году что-то пошло не так. Оказались мы вдруг кулаками. Батя сразу смекнул, что к чему, только ты слушать его не хотел. А родину мы завсегда защищали и предки мои защищали, что вольными казаками были. И предателями не были…

Семён затушил окурок. — Ну, братишка, рад был тебя повидать, мне на построение пора. Не сегодня, так завтра обратно в часть повезут. Если будешь в Малькане, передай поклон бате, а жене скажи, что помню и люблю. Ну, а возвращаться или нет, ты сам решай. Прощай.

— Прощай, братишка.

Они обнялись и Семён ушёл. А Сашка смотрел вслед уходящему шурину и думал, — Вот жизнь. У Семёна двое детей. Сколько сирот сделала эта война…

Продолжение — Глава 14. Фильтрация.

5 1 голос
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Новые
Старые Популярные
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии