Сашка открыл глаза и увидел небо. Уже светало. Он лежал на ком-то. Голова страшно болела. Он попытался подняться и тут увидел немцев, — Так… Без паники. Приказа умирать не было.
Они посмотрели на него. Один подошёл к Сашке и стал говорить.
У Сашки путались мысли, — Что делать? — Немец продолжал говорить и показал ладонью вверх.
— Ага, хочет, чтобы я встал. Ладно, посмотрим, что будет. — Сашка с трудом поднялся. Голова кружилась, его пошатывало. Он потрогал затылок, там было что-то липкое. Посмотрел на руку, она была в крови.
Немец обыскал его и показал рукой идти в сторону, где стояли несколько наших бойцов. Сашка огляделся. Среди стоящих бойцов он узнал очертания Мишки. Немцы ходили и обыскивали, лежащих бойцов…
Сашка подошёл к Мишке. Его трудно было узнать. Лицо было всё разбито. Тут его подозвал немец с большой сумкой и показал рукой сесть на упавшее дерево. Сашку ещё пошатывало, и он сам хотел сесть. Когда Сашка сел, немец сел рядом, достал ножницы, взялся за Сашкину руку и стал разрезать рукав гимнастёрки. Осмотрел рану, показал, что пуля прошла на вылет, потом достал бинт и перевязал руку. Сашка не понимал, что происходит. Немец встал и стал перевязывать голову. Когда закончил, посмотрел на свою работу, сказал, — Гут. — и показал рукой, чтобы шёл к бойцам…
Сашке было плохо, подташнивало. Он нехотя встал и подошёл к бойцам, — Видели?
Посмотрел в сторону, куда ушёл полк, но там никого не было. Потом стал смотреть, как немцы обыскивали убитых бойцов.
— А я уже с тобой попрощался, — тут Мишка стал говорить, как он рад, что Сашка живой.
— Наши ушли? — Сашка взглянул на Мишку.
— Да. — вздохнул Мишка.
— Значит, бросили. А ты как сюда попал? — Вырубили, суки… Здоровые.
— Что происходит? Зачем меня перевязали? Что от нас хотят? — Тебе повезло. Тех, кто не мог подняться, они пристрелили.
— Пристрелили, говоришь. Тогда не знаю, кому повезло больше. — Бойцы переглянулись.
Вдруг немцы закричали. Сашка увидел, как какой-то боец встал и побежал. Немцы кричали, а потом стали стрелять. Боец упал. Немцы подбежали. Боец приподнялся и снова упал. Немцы что-то говорили, смеялись. Потом прозвучало несколько выстрелов…
Бойцы были возмущены, — Вот, гады!
Немцы осматривали место сражения, пока не пришёл офицер. Он что-то сказал, и немцы повели пленных к дороге. У дороги заставили сесть на траву. Примерно через час подошёл грузовик. В кузове были наши пленные и конвой. Конвойные из кузова стали кричать. Немцы нас подняли и со словами — Лос! Шнэль! — заставили лезть в кузов. Немцы ещё что-то говорили, но эти два слова чаще других, и они станут постоянной командой для Сашки в плену. В кузове наших было человек десять, и нас посадили к ним.
Повезли на юго-запад, по указателям — в Демянск. Когда проехали Демянск, увидели колонну пленных. Их конвоировали немцы. И со словами, — Лос! Шнэль! — нас вытолкали из машины и затолкали в колонну…
Шли медленно, так как в колонне были раненые, которые шли, опираясь на палки. Когда проходили деревни, вдоль дороги стояли старушки и протягивали пленным хлеб и картошку. Но когда проходил конвоир, он отталкивал их от дороги, но старушки снова подходили. Пленные сразу делили хлеб на куски и раздавали другим пленным.
Силы таяли, и постепенно раненых становилось всё меньше. Кто мешал движению, сразу отводили в сторону и убивали. Также поступали с теми, кто отставал…
В то время по всем дорогам, идущим с фронта на запад, вели тысячи пленных. И вдоль дорог лежали сотни убитых, тех, кого немцы посчитали обузой. Когда на дороге не было немцев, их по возможности хоронили местные…
Продолжение — Глава 6. Дулаг.