По субботам собирались у Галины и слушали песни с грампластинок. А по воскресеньям ездили отдыхать в парк культуры и отдыха, а иногда с Толей на природу.
Максим пытался возобновить отношения, но Тамара уже не хотела.
Сын подрастал и уже был во многом самостоятельным. Он помогал хозяйке по дому, то снег на дорожках почистит, то дрова из сарая принесёт к печке, то сходит по воду на колонку. Болел только часто простудами. Врач сказала, что слабые лёгкие, и что для таких лёгких нужен более мягкий климат.
Конечно, он иногда бедокурил. То взял у хозяйки спицы для игры, как шпагами, и хозяйка весь день думала, куда их положила. То очки у неё вдруг пропали, а Коля их вечером вернул и сказал, что они с другом из двух очков делали увеличительное стекло, чтобы поджечь бумагу. Хозяйка подняла оплату, и на этом её недовольство вроде бы прекратилось…
Наступил шестьдесят шестой год. В мае сыну исполнилось семь лет, и, так как ребёнок уже не маленький, Тамаре на работе сказали теперь работать полный рабочий день. Но она уговорила директора универмага пойти ей навстречу и разрешить поработать ещё какое-то время до шести часов. Он согласился только до конца июня, пока она не решит, что делать с ребёнком.
Тамара купила путёвку на дачи для дошкольников от профсоюза на июль. Потом сходила, написала заявление на учёбу ребёнка в интернате, чтобы он там учился и жил. А на выходные она будет его забирать. Осталось решить, что делать в августе.
Июль прошёл быстро, Коля приехал загорелый и довольный. Он рассказывал, как ему понравилось на дачах, сколько у него новых друзей.
Тамара не знала, куда отправить сына на август, и попросила хозяйку посмотреть за ним, пока она на работе, — Вера Константиновна, пожалуйста. Это только до сентября, всего месяц. Потом он будет жить в интернате. Я Вам всё оплачу.
— Ох, доведёшь ты меня, Тома, со своим сыном до могилы раньше времени. В моём-то возрасте и в няньки. Это такая ответственность. Я же не бессердечная, а случись что, я же с ума сойду.
— От Вас требуется только его покормить и занять чем-нибудь — по воду сходить, дрова принести, посуду помыть. Так день и пройдёт.
— Давай, попробуем, Тома. Но если он убежит, я за ним бегать не буду…
Теперь Коля, практически, каждый день говорил о школе. Он разглядывал картинки школьников в форме с фуражкой и с ремнём и мечтал надеть такую форму. Но Тамара сказала ему, что в такой форме теперь в школу ходят только суворовцы, и что она написала заявление в интернат. Коля не понимал, и она объяснила, что это тоже школа, но в интернате живут, — Прости меня, но я работаю до восьми и всё время переживаю, как ты тут один. А в интернате будут смотреть за тобой, чтобы ты сделал домашние задания. По выходным я буду забирать тебя. Там будет много ребят, и ты подружишься с ними.
Коля сидел расстроенный, — Друзья у меня есть…
В один из дней, выйдя с работы, Тамара увидела Максима. Он к ней подошёл, поздоровался и попросил пройтись поговорить. Она согласилась, — Только не долго. Меня сын ждёт.
— Тома, у меня никогда не было детей, и я не знаю, как с ними общаться. Ты же должна это понять. Я хочу быть с тобой. И я постараюсь научиться общаться с детьми.
Она остановилась и повернулась к нему, — С детьми?
Он смутился, — Но они же будут.
— Максим, мне не нужно ничего от тебя. В следующий раз, когда ты захочешь отношений с женщиной, у которой есть ребёнок, сначала добейся его расположения. А сейчас мне, правда, нужно быстрее домой. Прощай.
— Я могу подвезти.
— Не нужно.
После работы она добиралась до дома на автобусах с пересадкой только к девяти часам. А в этот раз она приехала на полчаса позже. Она пришла домой, а сына нет. Хозяйка спокойно сидела и вязала, увидев Тамару, она всполошилась, — Он ушёл гулять. Сказал, что встретит тебя. Не встретил?
Было уже половина десятого, и Тамара была возмущена — Вы посмотрите сколько времени.
Она побежала искать сына на улицу, но его нигде не было. Потом она пошла на остановку автобуса, но и там его не видели. Тогда она пошла к сестре, и та тоже ничего не знала.
— Что делать? Лишь бы жив был, — начала причитать Тамара.
— Я тебе уже говорила, что у нас спокойный район. Найдётся. Заигрался где-нибудь. Придёт, — Галина пыталась успокоить сестру.
Пришли соседки и стали обсуждать кто, что видел.
Около одиннадцати пришёл Коля, и все набросились на него, — Ты что творишь? Ты до чего мать довёл? Тебе не стыдно?
Но Тамара схватила сына, обняла, поцеловала, и они пошли домой к хозяйке.
По дороге Коля стал рассказывать, как стоял на остановке. А потом решил встретить её около универмага и поехал к ней на работу. А когда туда приехал, то уже всё было закрыто, и он поехал обратно.
Тамара остановилась, — Сумасшедший. Туда же добираться с пересадкой. Как ты не заблудился? — Мама, да всё нормально, я же уже большой.
— А как же оплачивал проезд? Тебя не высадили? — Мам, люди хорошие. Спрашивали только куда еду, и я рассказывал. Так они даже помогали выйти на нужной остановке.
— Пообещай, что больше не поедешь меня встречать. — Ну, я же беспокоился. Ты не приехала вовремя, и я подумал, что что-то случилось.
— Я просто задержалась. Пообещай, что больше не поедешь меня встречать.
— Ладно. Обещаю…
Перед самой школой Тамара пришла с работы, а хозяйка стала ругаться, что Коля отцепил пса с цепи, и он перепугал соседей.
— Ну, и зачем ты это сделал? — Тамара сидела уставшая и смотрела на сына.
— Да пацаны с двухэтажек не дают там гулять. Я думал, что приведу пса, и он их покусает. А он, вон какой здоровый, потащил меня, и я его не удержал. Он стал везде бегать и лаять на людей. Мам, да ты не переживай. Он же не покусал никого.
Тут вмешалась Вера Константиновна, — Если бы я не пришла, ещё неизвестно, чем бы это закончилось.
Тамара обняла Колю, — Ты ведь не будешь больше отцеплять пса?
— Да нафиг он сдался, толку от него.
— Ну, ладно, пойдём пить чай. — И они пошли есть вкусности, которые мама купила…
Коля в ноябре опять сильно заболел. У него признали воспаление лёгких. Его долго лечили. У Тамары нервы были на пределе. Врач опять посоветовала менять климат на более мягкий.
В одном из писем Тамара написала маме про это. И когда Татьяна Ивановна прочитала в письме, что её внуку не подходит сибирский климат, она стала думать, куда могла бы переехать её дочь. В Ижевск возвращаться она не захочет, как и в Нюрдор-Котью. И она опять подумала о своей золовке Анне, как когда-то в пятьдесят третьем. Тем более, что она крёстная Тамаре. Они списались, и Анна ей ответила положительно.
Через месяц Галина дала Тамаре письмо от тёти. Она писала, что живёт теперь с детьми на Урале у города Губаха в посёлке Широковский. У неё отдельная квартира. Климат у них хороший, мягкий. И она будет рада, если Тома к ней приедет. У них по сравнению с городом дыра, но школа есть, и работа тоже найдётся.
Тамара с Галиной пошли в библиотеку посмотреть на карте, где эта Губаха. Они нашли город с трудом. Галина посмотрела на сестру, — Ты же не думаешь менять Красноярск на эту дыру?
— Галя, когда у тебя будет ребёнок, ты меня поймёшь…
Тамара пришла забирать документы сына из интерната. Оформляя их, заведующая спросила, — Это правда, что вы переезжаете в Кубу? Мы подумали, что в Баку, но Коля утверждает, что в Кубу.
— Нет, что Вы, мы переезжаем на Урал в Губаху.
— Ну и фантазёр ваш сын.
Когда Тамара с сыном шли домой, она спросила, — Зачем ты врал про Кубу?
— Я не врал. Я стал говорить Губа… а дальше забыл и пытался вспомнить. А она спросила, — «Куба?» Ну и, чтобы отстала, я сказал, — «Да». Меня пацаны ждали. Чего она приставала?
— Это и есть враньё. Ты должен был сказать правду, что не помнишь…
На перроне их провожали Галина с Толей, и пришёл Максим. Тамара взглянула на сестру, — Зачем ты сказала?
— Да, я позвала его. Он тебе не чужой.
Максим дал коробку с мотоциклом Коле, протянул цветы Тамаре и сказал, — Прости и прощай.
Сёстры заплакали.
Когда сели в вагон, Тамара поймала себя на мысли, что ей больно расставаться и с Галиной, и с Максимом. Он её любит. Если бы она простила его, возможно, интерната бы не было, и Коля бы не заболел.
Поезд увозил их всё дальше. Она смотрела, как сын играет мотоциклом, и накручивала себя, — Галя правду сказала, что я дура. Какая же я дура…
Продолжение — Глава 9. Анна.